Тараканье логово в голове Джей-Джей Йохансона

Ломаные, нервические движения, сутулость, аристократическая худощавость, большие глаза, которые как будто все время плачут, - Джей-Джей Йохансона (Jay-Jay Johanson, настоящее имя - Jaje Johanson) хочется рисовать в стиле художника-сюрреалиста Магритта. Когда артист во время песен скользит пальцами рук по микрофонной стойке, кажется, музыка вытекает у него из пальцев, просачивается сквозь кожу странными неровными гармониями. Свежий альбом Cockroach («Таракан» в переводе с английского), который он показал на театральной сцене «Gogol-центра», - еще более неровный, удивляющий и смелый, чем его предыдущие работы.

В контексте личности Йохансона название пластинки более чем оправданно. Словом cockroach в переносном смысле называют того, кто обращает внимание даже на незначительные проблемы и постоянно занят в своем сознании их решением. На русском бы сказали: тараканы в голове. Уж у кого, а у Джея их действительно много. От этого и резкие, неровные движения, наблюдать за которыми, впрочем, иногда намного интереснее, чем за специально поставленными танцевальными номерами поющих звезд. Может быть, именно благодаря тараканам и рождается в голове музыканта сложная непонятная музыка, которую невозможно подогнать ни под одно жанровое определение. Чтобы облегчить себе жизнь, анализируя пластинки Йохансона, критики долго называли его трип-хопером, но песни Джей-Джея совершенно не похожи на то, что делает самый яркий представитель и основатель жанра мрачный бристолец Трики. У последнего в текстах и музыке - беспросветная мгла и холод, оно и понятно: сам жанр был придуман как декадентский, оказывающий удручающее воздействие на слушателя. Музыку Йохансона, конечно, тоже не назовешь веселой и гимновой, но свою печаль и грустные тексты о несчастной любви музыкант все-таки приправляет нотками надежды.

В разные периоды творчества Джей-Джей колдовал не только с трип-хопом, но и с кул-джазом, танцевальной электроникой и другими стилями, смешивал их по наитию, часто в непредсказуемых пропорциях, чтобы получить очередную дозу своего звукового эликсира. Пробовать не уставал никогда, с момента выпуска дебютной пластинки «Whiskey» в 1996 году. Она вместе с последовавшим через два года альбомом «Tattoo» уже обеспечила Йохансону устойчивую репутацию в альтернативном музыкальном мире, а диск «Poison», выпущенный в 2000-м, вошел в библиотеку классики зарубежного авангарда. Закончив записывать эту пластинку, неугомонный автор сразу приступил к следующей работе - саундтреку к французскому фильму «La Confusion Des Genres», вышедшему на экраны в 2001-м, а затем выпустил очередной залп своих песен на альбоме «Antenna» (2002). На этом серия успешных релизов не прекратилась: в 2005-м Йохансон неожиданно сделал танцевальную пластинку «Rush», в 2006-м - поучаствовал в записи сингла своих соотечественников The Knife «Marble House» с альбома «Silent Shout» и в этот же период вместе с клавишником Эриком Дженсеном и мультиинструменталистом Магнусом Фрикбергом записал свой самый успешный альбом с трудновыговариваемым названием «The Long Term Physical Effects Are Not Yet Known», в трек-лист которого вошли главные впоследствии хиты музыканта «She Doesn’t Live Here Anymore» и «Rocks in Poskets». После этого и до «Таракана» был еще один саундтрек к французскому кино и еще две пластинки, радостно встреченные поклонниками.

Фирменные «фишки» Джей-Джея - эксперименты не только с жанрами, но и с ритмом, который он «растягивает» в своих композициях, как жевательную резинку, - вдобавок к нестандартным аранжировкам. Причем в сложную «оправу» Йохансон облекает чистые и гармонически выверенные вокальные партии, пропетые тонким печальным голосом.

Йохансон любит Россию, приезжая с концертами в Москву и Питер по нескольку раз в год. Чувства взаимны: артист с легкостью собирает здесь полные залы, и презентация «Cockroach» не стала исключением. Послушать новую пластинку пришли, наверное, все уважающие себя столичные поклонники певца. Благодарный Йохансон предложил им не только новый материал, но и новую форму: если обычно артист выступает, подыгрывая себе на синтезаторе, в этот раз Джей-Джей решил не «прятаться» за инструмент, хотя во время некоторых песен по движению пальцев и казалось, что он пытается нащупать невидимые клавиши. За настоящие он посадил на концерте Эрика Дженсена, а за барабаны и перкуссию - мультиинструменталиста Магнуса. Тонкий, как ивовая ветвь, Йохансон пел, окруженный дымом, слабо держась за микрофонную стойку. После каждой композиции широко улыбался поклонникам, благодарил их за аплодисменты, прижав руку к груди, и посылал в зал воздушные поцелуи - настоящий современный Пьеро, который внезапно перестал плакать и начал радоваться, потому что его обогрели вниманием и любовью. К сцене постоянно подходили улыбающиеся девушки с цветами, которым расчувствовавшийся Джей-Джей жал руку, обнимая каждую.

Новые песни, которые артист показал публике, сам он называет урбанистическим блюзом. В их содержании он исследует темы меланхолии, паранойи, душевного беспокойства и воспоминаний, в звучании сочетает затейливые перкуссионные приемы с мягкой ритмикой и акцентированными барабанами. Причем ударные эффекты, которые использует здесь Йохансон, - «выжимка» из всех его предыдущих работ. Поэтому и композиции то напоминают песни с пластинки 2011 года «Spelbound», то вещи с самых первых альбомов. Джей-Джей называет «Cockroach» «пластинкой ударных» и объясняет: «Все, что я написал в последние годы, очень минималистично, поэтому возвращение к работе с барабанами и перкуссиями вызвало во мне желание придумать новый альбом и довести в нем тему ударных до абсолюта». Минималистичным (в лучших традициях Йохансона) был и видеоряд, сопровождающий концерт, - лица мужчин и женщин, с трудом сдерживающих сильные эмоции, крупным планом. Но, несмотря на статичность образов, скучать зрителям не пришлось: Джей-Джей ненаигранно и непринужденно заполнял собой и своим голосом пространство, уверенно развивая внутреннее действие, которое внешне выражалось только в мимике и жестах, а иногда уходил в глубь сцены, чтобы дать исполнить соло своим музыкантам. В программу артист включил не только свежий материал, но и хиты: надрывную «It hurts me so», протяжную «Far Away», танцевальную «On the radio» - на бис, которую зал уже слушал стоя.

Джей-Джей Йохансон - один из самых загадочных музыкантов на современной сцене, умеющий исключительно звуковыми средствами, голосом и естественными движениями «приворожить» публику и создать особую атмосферу, в которой двухчасовой концерт, состоящий преимущественно из медленных печальных песен, проходит на одном дыхании. У этого очаровательного шведского романтика свои коды и ключи к сердцам слушателей, изготовленные по особой технологии, известной ему одному.